Родительские дневники

Когда родился первый ребенок, мне подарили книгу-дневник для записей о младенце первого года жизни.
Недавно дневник попался мне на глаза. Заполнено очень кратко первые 4 месяца.

Такие же книги централизованно дают для заполнения родителям в Нидерландах. Аналогично у меня там лишь записи по измерениям и датам.

Бумажная версия подобных записей явно для меня устарела, однако, вести наблюдение за своими детьми – моё любимое занятие, и, пусть не системно, а по особенно эмоционально окрашенным событиям и проблемам, я веду дневник в электронном виде.

Часто случалось, что именно благодаря архиву, удавалось найти важную информацию и сопоставить следствие с причиной.
Фиксируя, обсуждая и обдумывая, я копаю глубже. Благодаря тому, что кто-то делится своей информацией, я нахожу опыт родителей, которые уже сталкивались с подобной ситуацией, и иногда это колоссальная помощь.

Сегодня мне попалась научная статья “Родительский дневник – важный источник репрезентации истории семьи, материнства и детства в дореволюционной России”.

Возможно, кому-то будет интересно узнать некоторые факты (http://cyberleninka.ru/article/n/roditelskiy-dnevnik-vazhnyy-istochnik-reprezentatsii-istorii-semi-materinstva-i-detstva-v-dorevolyutsionnoy-rossii#ixzz4TfoPXcLN):

“Современные исследователи полагают, что мода на родительские дневники пришла в Россию из Западной Европы [Byford, 2013, р. 212]. В 1890-е гг. на русский язык был переведен труд выдающегося немецкого физиолога и психолога Т.В. Прейера «Душа ребенка», где он пропагандировал метод фиксации наблюдений за своими детьми [Прейер, 1891, р. 67–77]. Отечественный психолог Н.Н. Ланге, увлеченный идеями немецкого ученого, в 1892 г. писал: «В высшей степени желательно, чтобы привычка вести подобные календари (хотя бы самые краткие), равно как маленькие словари детских слов (помесячно), получили большее распространение. В двояком отношении полезны были бы подобные записи: во-первых, для самих родителей, ибо таким образом можно приучиться точно наблюдать своего ребенка и правильно объяснять его психическую жизнь; а во- вторых, для дальнейшего развития научной психологии дитяти» [Ланге, 1892, с. 53].

Изучение автобиографических документов, извлеченных их архивных фондов, позволяет усомниться в том, что родительские дневники – исключительно результат подражательства русских аристократических семей Западу. Попытки вести наблюдения за развитием своих детей в России предпринимались значительно раньше. В отличие от сочинения Т. Прейера эти дневники не были опубликованы, так как предназначались для семейного чтения. Наиболее ранний из обнаруженных родительских дневников датировался 1830 г. Он носил трогательное название «Замечания об Мишеньке» (ЦГИА СПб. Ф. 2192. Оп. 1. Д. 10). Автором записей явился Виктор Андреевич Половцов (1803–1866), русский военный инженер, филолог и педагог. Тщательным образом он фиксировал нравственное, физиологическое и умственное развитие сына. Его исследовательская тетрадь была полна графиков, которые отражали анатомическое и физиологическое состояние ребенка. Особое внимание отец обращал на его здоровье, записывая любые проявления недомоганий сына. Обнаруженный исторический источник свидетельствует о существенных изменениях в традиционном укладе дворянской семьи. Во-первых, он ставит под сомнение устоявшуюся в историографии точку зрения, согласно которой в дворянских семьях первой половины XIX в. отцы не принимали участия в уходе за малолетними детьми [Белова, 2010, с. 418–429; Веременко, 2009, с. 494– 526; Engel, 1983, p. 62–86]. Во-вторых, представленный дневник дает основание говорить о появлении семей детоцентристского типа. В-третьих, этот источник позволяет оценить положение матери- аристократки в семье. Несмотря на то что В.А. Половцов тщательно фиксировал данные о развитии собственного сына, непосредственный уход за ним, сами наблюдения осуществляла мать, что было нечастым явлением в аристократической среде. Традиционно все заботы о малолетних детях брала на себя нанятая прислуга, мать дистанцировалась от новорожденного, занимаясь больше собственным туалетом и выездами. В представленном случае – относительно ранняя попытка создать новый тип жены и матери, полностью погруженной в процесс ухода за ребенком и его воспитания. Муж в данной ситуации выступал в роли «учителя», призванного координировать действия жены.

_______________

На протяжении второй половины XIX в. многочисленные «эксперты» в лице врачей, педагогов, литераторов, психологов активно принялись создавать новый тип «сознательной», «профессиональной» матери. До середины XIX в. в России не было жестких стандартов, определяющих материнское поведение. «Воспроизводство» материнства [Чодоу, 2006] было обусловлено социальным, имущественным статусом родительниц и зависело от степени развития материнского инстинкта. Ситуация существенным образом изменилась к началу XX в. Под влиянием многочисленных предписаний экспертов в обществе стали формироваться различные концепции «идеального материнства» [Мицюк, 2015а]. Представители экспертного сообщества настойчиво доказывали, что материнского инстинкта недостаточно для воспитания детей. Они стали предъявлять к матерям широкие требования, тем самым конструируя модели их поведения. Материнство превращалось из естественной роли женщины в важнейший ее социальный статус и общественный институт.
Именно врачи легитимировали границы «приемлемого /неприемлемого» материнского поведения, тем самым реализуя биовласть в отношении не только материнских действий, но и социального поведения женщин.

Врач, педагог, редактор журнала «Семейное воспитание» А.А. Дернова-Ярмоленко полагала, что абсолютно все родители обязаны вести дневник наблюдений за собственными детьми [Дернова-Ярмоленко, 1911, с. 1]. Для нее материнство – профессиональный труд, в связи с чем она убеждала читательниц в том, что каждая из них должна начать работать в качестве матери «сознательно и продуктивно» [Дернова-Ярмоленко, 1911, с. 5]. Врач выступала с инициативой обобщения данных и проведения научного исследования. Она обратилась к матерям с просьбой присылать ей копии заполненных дневников. А.А. Дернова-Ярмоленко выделила основные правила ведения родительского дневника. Она полагала, что записи должны быть точными, полными, изображающими дитя в естественных условиях. Родители с точностью «фотографического аппарата» были призваны фиксировать все проявления жизнедеятельности своего ребенка на бумаге. Женщина-врач настаивала на периодичности ведения дневника (делать записи не реже одного раза в неделю) и правдивости повествования. Главную ценность материнских записей А.А. Дернова-Ярмоленко, подобно классикам психоанализа, видела в возможности отыскать «корень многих поступков» уже взрослого человека [Дернова-Ярмоленко, 1914, с. 46].

_______________

Более двух веков российские власти бились над вопросом производства «новой породы людей». Движимая просветительскими идеями Екатерина II считала, что этой цели послужат закрытые учебные заведения (воспитательные дома, институты бла- городных девиц), в которых дети изолировались от родителей и попадали в руки «экспертов» в деле воспитания.
В пореформенной России суть модернизации воспитания заключалась не в том, чтобы изолировать детей от родителей (данная форма оказалась чрезмерно затратной для государства), а в том, чтобы превратить родителей (прежде всего мать) в профессионалов, «экспертов» воспитательного процесса. Именно в этот период появилось много научно-популярной литературы об уходе за детьми, их воспитании, призванной изменить отношение матерей к своим обязанностям. Провинциальная дворянка А.А. Знаменская, имея двух дочерей, рассуждала на страницах собственного дневника: «Нынче у меня часто является сознание своей плохой научной подготовки и необходимости во всестороннем образовании. Это образование нужно мне как матери» (РГАЛИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 383. Л. 23). «Новые матери» все чаще романам предпочитали научную литературу, дающую объяснение насущных вопросов, касаюшихся воспитания детей, характера отношений с ними, особенностей развития их психики. «Дневник ребенка» назывался врачами и педагогами «лучшей книгой», которую когда бы то ни было могла написать женщина [Розеггер, 1914, с. 43].
”

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 14-31-01217 «Субкультура материнства в дворянской среде пореформенной России: антропологический и исторический подходы».